Здравствуйте!
Ронья возвращается и пропадать больше не будет.
А пропадала я в связи с тем, что дел было - просто невпроворот. Сейчас же у нас в школе наступило затишье. Учебник по литературе мы прошли окончательно, математику добиваем и начинаем скучать. А от скуки - безделье, которое мы стараемся всеми способами искоренить.
Илья, братишка мой троюродный, читает всё, что ни попадётся ему под руки. Одолел медицинскую энциклопедию, телефонный справочник, стихи Мирты Агирре, "Дон Кихота" и "Сказки" Афанасьева. Илюшка читает уже довольно бегло, и я боюсь только того, что он испортит глаза. При этом братишка мой все детские книги презирает и читает только большие, тяжелые, без картинок. А ещё пишет стихи:
"То и гнали нас до самых Ляшских врат,
Да от Ляшских врат до врат Пшемградовых,
От Пшемградов до Курцевичей,
От Курцевичей к морским главам,
То к морским главам, где Галичи,
Всё за замок свой судилися,
Да за замок Топигановский,
Да за крепость за наследственную."
И даже не пишет, а рифмует нараспев. Это у него что-то вроде нескончаемой поэмы о Курцевичах, Галичах, Пшемградах каких-то, о мальчике, который жил у Ляшских врат, о девочке Роговской Ксюше... И нескончаемые песни эти перекликаются как бы с реальными событиями. Вот, например, услышав, что на Майдане красные флаги сжигают, а дети помогают взрослым кидать знамёна в огонь, под вечер пел уже вот что:
"Да горели флаги да у Ляшских врат,
Да горели у Курцевичей,
А и дети панов Дмитровых
Польку вкруг костра отплясывают,
Да над нами насмехаются..."
И странный этот "сказкозаменитель" он пихает всюду, разбивая в пух и прах те сказки, на которых вырос. Всё "плохое" для него - тоже сказка. Например, когда он услышал о конце света, то завопил: "Это не взаправду?" Пришлось с ним согласиться. В другой раз, прочитав эпизод из "Тараса Бульбы", где отец убил Андрия, Илюшка заревел и стал просить меня, чтобы я выдрала эти страницы. Я не стала делать этого (книжка была дорогая), и тогда вечером мальчик сказал:
- Ведь это придумали! Папа сына не убьёт!
"Тараса" пришлось спрятать, но это оказалось бесполезным. Илья нашёл другую книгу. Он прочел её от корки до корки, сидя в шкафу, а потом пересказал младшему. Федя не остался в долгу. Он подошел ко мне и сказал:
- Вот представь себе: пришли они в костёр, а тут - козинаки с
тыками! Как запалят, как загрохотают, как покидают всех в огонь!
- Что?
- И вообще, это плохо! Они же спокойно сидели, как обычные мирные на войне!
И только спустя какое-то время я поняла, что брат имел в виду и что произошло. Под "костёр" он разумел костёл, польскую церковь, под "козинаками" - казаков, и вообще поражался пересказанному отрывку о мести Тараса полякам. А ведь Федя прав, по сути дела! И те самые девушки, которых убил Тарас, были и впрямь "как обычные мирные на войне".
Дети не воспринимают книги так же, как взрослые. Ну не могут они представить всё так живо, как видим мы. У детей в восприятии словно не люди действуют, а куклы. Так что все эти беседы о "травмах", которые ребёнок может получить в процессе прочтения "страшной" книги - байки. Ребёнок (здоровый психически) имеет одинаковую потребность и в добре, и во зле. Поэтому создавать для ребёнка розово-сахарный мирок с воздушными облачками и заботливой мамашей равносильно тому, что его примутся кормить исключительно конфетами и печеньем. Также и со злом. Если на всех журналах будут напечатаны оскаленные рожи, клыки и горящие глаза, то это будет всё равно что кормить ребёнка чесноком с горчицей.
Быть может, это и не совсем правильно, что Илюшка ищет "свою" сказку. Он не ищет ничего, а превращает жизнь в историю, сочиняя фантомы, которые, тем не менее, реальны для него так же, как мать или младший брат. Все эти Пшемграды, Курцевичи, леса Замоскворецкие, Ляшские врата, Псеглавец, Топиганов постоянно с ним, в его воображении. И, думаю, что не стоит "лечить" мальчика от этих фантазий. Для него слишком груб реальный мир, все эти банки, офисы, автобусы, машины, бизнесмены, деньги, люди в папиросном дыму... Он поёт, садясь в автобус:
"Да скачи мой конь до самых Ляшских врат!
Да неси меня к Роговской панночке!"
"К Роговской панночке", а не в изостудию, не в магазин и не в садик. На мальчика оглядываются унылые пассажиры, но что ему до них! Илюшка закрывает глаза и тянет низким голосом:
"Да пусть выйдет, да пусть встретит меня,
Ксюша Роговска, да вся её родня!"
И пусть Ксюша не более реальна, чем Дульсинея Тобосская, этот юный Дон Кихот не перестанет петь гимны в её честь до тех пор, пока не подрастёт и не убедиться - сказка прах!
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
