Особняк леди Винтер

Авторы: Ульрика фон Бек и Lana90
Рейтинг: R, ладно, PG-13

Миледи откинулась на спинку кресла. Бросила быстрый взгляд на два письма, лежавшие перед ней. На миг снова увидела глаза графа де Варда… тот взгляд, обжигавший её тогда, на балу… она снова слышала голос графа и свой голос, отвечавший ему… они беседовали об охотничьих соколах и породистых лошадях, но им было не так уж важно, о чём говорить, лишь бы стоять рядом и беседовать целую вечность…
- А вот мой деверь, едва успел приехать во Францию, как тут же выиграл в кости двух великолепных лошадей – чистокровных, быстроногих, молодых и крепких… Теперь он думает, как с ними быть, ведь он один, а их две, к тому же на этих лошадях нужно ездить почаще, чтобы они не застоялись. К тому же мой деверь вернётся в Англию через некоторое время, и он думает, удобно ли ему будет везти с собой лошадей, и что же ему больше подходит – лошади или деньги… А вот и он! Дорогой брат, позвольте вам представить графа де Варда, не менее тонкого знатока лошадей и их пород, чем вы сами…
Через пару дней миледи поздравляла деверя с удачей, а тот расхаживал по дому, сияя от удовольствия ярче всех светильников.
- Едва успел ступить на французский берег, как крупная сумма денег сама в руки свалилась… Француз был не при деньгах, так он лошадей просадил, такой любитель игры в кости! Почаще бы встречать таких, как он…
Ещё через день слуга графа де Варда принёс миледи письмо. Граф приобрёл обеих лошадей, и писал о своём восхищении.
«Сударыня, если ваш брат был доволен, то мне повезло гораздо больше…»
И второе письмо, совсем недавно принесённое Кэтти… Письмо, подписанное графом де Вардом… написанное совсем другим почерком…
«Тот, кого вы сделали счастливейшим из смертных…» - буквы плясали перед глазами миледи. «…граф де Вард.» Только что полученное письмо…
И то, бережно хранимое уже несколько дней:
«Воистину счастливый случай столкнул нас на том балу…» Дальше шла речь только о лошадях, купленных графом... но он как будто хотел написать совсем другие слова про счастливый случай… Казалось бы, стоило ли писать по поводу этой покупки… или повод годился любой, лишь бы написать…
- Кэтти! – резко крикнула миледи. Строки больше не плыли у неё перед глазами. Она пронзила суровым взглядом вошедшую горничную. Та застыла на месте. Миледи повелительным жестом указала на письмо:
- ЧТО ЭТО?!
- Ответ графа де Варда, сударыня, - пролепетала Кэтти.
- Вот как?! – процедила миледи. – Конечно, предыдущее письмо от графа принёс его лакей, а не ты. И ты даже не заметила, что я получила письмо. И ты решила, что меня можно дурачить, а я ничего не замечу?! - Миледи выпрямилась во весь рост с самым грозным видом, какой только была способна принять. Кэтти побледнела как полотно.
- Ага, испугалась! – торжествующе отчеканила миледи. – Отвечай немедленно! Что это за письмо?! Кто его написал?
- Г-г-граф де Вард, сударыня…
- Лжёшь!
- Г-граф написал… - Кэтти тряслась как осиновый лист. Она не была такой искусной лгуньей, как автор принесённого ею письма.
- А ты знаешь, что в этом письме?! – ледяным тоном произнесла миледи. – Тот, кто его написал, назначил мне свидание! Он желает, чтобы сегодня вечером я ждала его в спальне, куда он жаждет попасть… - Горестный всхлип Кэтти был красноречивее любых слов! – Ты хочешь, чтобы человек, написавший это письмо, провёл со мной нынешнюю ночь?! Ты бы этого хотела?! – Кэтти уже была не в силах скрывать, какое отчаяние причиняли ей эти слова. – Я вижу, он тебе дорог… Сначала он клялся в любви тебе, так ведь было дело? Но ты была ему нужна для того, чтобы подобраться поближе к моей спальне, не так ли?! Он использовал тебя, одурачил! Ты понимаешь это?!..
- Письмо написал… граф де Вард… - прошептала Кэтти. Но в глазах её стояли слёзы. Её вид всё больше убеждал миледи - Отлично! Я немедленно отправляю лакея к графу Рошфору! Он пришлёт пятерых вооружённых людей, и они будут ждать в моей спальне. Если придёт граф де Вард, ему никто не причинит вреда. Но если придёт кто-то другой, он будет убит!
– Нет!!! – вскрикнула Кэтти. И захлебнулась душившими её рыданиями.
- Ах, ты этого не хочешь?! Тогда назови имя! Графа де Варда ты видела только издалека, из-за него ты бы не стала волноваться! Ты боишься за жизнь совсем другого человека – человека, которого ты знаешь гораздо ближе! И именно он написал это письмо! Говори, кто он! Говори!!! Тогда я сама придумаю, как с ним поступить! Будешь молчать – я напишу записку графу Рошфору. – Миледи вынула перо, чернила и бумагу. – И он пришлёт людей, умеющих обращаться с оружием, не сомневайся! Ну что же?! Будешь говорить – или граф поможет мне устроить засаду? – миледи позабавила мысль устроить засаду в спальне, и она улыбнулась; но её улыбка не предвещала ничего хорошего ни для служанки, ни для её коварного любовника.
- Нет… нет… - Кэтти отчаянно мотала головой, судорожно всхлипывала…
- Ты готова страдать ради человека, который превратил тебя в свою подстилку? – вкрадчивым, обманчиво-спокойным тоном, произнесла миледи. Одновременно она обмакнула перо в чернильницу. И занесла перо над бумагой – как нож над связанным человеком! – Он рассчитывал, что ты сама отведёшь его в мою спальню?.. В какой-то другой спальне он позабавился с тобой, и ты, должно быть, верила, что он любит только тебя одну, а он обдумывал, как бы с твоей помощью подобраться поближе ко мне… - Всхлип, вырвавшийся у Кэтти, прозвучал как крик боли! – Получить меня и посмеяться над тобой… посмеяться над твоей любовью… - Ответом был раздирающий стон. - Кто?! – вопрос обрушился резко, как удар хлыста. – Кто он?!
- Д’Артаньян… - простонала не помнящая себя от горя Кэтти. И в ужасе зажала рот рукой!
Ну что ж… пожалуй, я не буду писать графу Рошфору… Своим признанием ты спасла жизнь этому мерзавцу… подумай об этом! – Миледи положила перо, так и не написав ни слова. – И твой милый не будет наставлять тебе рога почти что у тебя на глазах… об этом тоже подумай! Хорошенько подумай! – Кэтти рыдала, закрыв лицо руками, и вздрагивала при каждом слове миледи, как будто та действительно хлестала служанку плетью. – Когда подумаешь, мы с тобой ещё поговорим, а сейчас – посидишь немного под домашним арестом… - Миледи обернулась к замершему в дальнем углу комнаты негритёнку. – Всех лакеев сюда! Да поживее!
Мальчик кинулся выполнять приказание и столкнулся в прихожей с гостьей. Должно быть из-за сегодняшнего происшествия, хозяйка совсем забыла, что приглашала её. Карабина де Воке, некогда замечательная красавица, всегда немного пугала ребёнка своим видом. Впрочем, ей и самой было горько видеть, во что превратились её мраморные плечи, её лебединая шея, её волосы, когда-то цвета вороного крыла, а теперь желтовато-пегие... Ну да не мудрено, при том, как она жила до недавнего времени... Сегодня её оплывшее лицо было вдобавок украшено царапинами: давние соперницы ещё умудрялись разглядеть в ней прежнюю красоту. К сожалению,только они. Но встречи с ними бодрили постаревшую красавицу. Чего она действительно терпеть не могла, так это жалость. В результате, уже много лет Карабина старалась не сталкиваться с теми, кто знал её в молодости. А вот новые знакомства заводила с удовольствием. Вот и сейчас она была рада возможности поделиться с молодой подругой историями о своей юности... Но судя по крикам из дальних комнат, содержание которых в её нынешние годы Карабина не могла разобрать, поговорить о старых добрых временах не удастся. Возможно было бы лучше уйти, но любопытство не позволило госпоже де Воке так просто удалиться, не узнав причину скандала. За оплошность на нерадивых слуг кричат не так...
Отдав лакею плащ и не по возрасту кокетливую шляпку, Карабина обратилась к мальчику:
- Здравствуй, дитя, - прекрасный юный голос причудливо сочетался со безобразной старушечьей внешностью, ещё больше пугая ребёнка, - Как поживает твоя очаровательная госпожа? Надеюсь, не забыла о нашей с ней встрече?
- Конечно же, не забыла! Госпожа ждёт вас! – просиял белозубой улыбкой негритёнок, немедленно решивший, что этот визит – подходящий способ улучшить настроение госпожи и утихомирить бурю её гнева. Лакей с поклоном пригласил гостью пройти в гостиную. Но арапчонок каким-то образом промелькнул в лабиринте комнат – и первым оказался в гостиной, прямо перед миледи.
- Мадам Карабина пришла в гости! – сообщил он, весь сияя от счастья, демонстрируя желание обрадовать госпожу. Миледи на миг ошеломлённо застыла. Потом кивнула:
- Проведите её ко мне! А ты сходи на кухню, передай, чтобы нам подали графин хереса и лёгкую закуску.
- Вы чем-то обеспокоены, моя дорогая? – в гостиную шагнула Карабина.
- Ничего такого, о чём бы стоило тревожиться! – мило улыбнулась миледи. И вдруг, не сдержавшись, рассмеялась взбудораженным, резким смехом. – Вы даже представить не можете, какую шутку надо мной чуть было не сыграли!
- Милая моя, за свою жизнь я повидала множество самых разных шуток! – удобно устраиваясь в кресле, произнесла Карабина. Но смотрела она очень и очень заинтересованно. – Вряд ли что-то могло бы меня удивить…
- Думаю, такого вы ещё не видели! И сможете очень сильно удивиться! – миледи вдруг решила, что обо всём случившемся вполне можно поболтать с этой особой, время от времени рассказывающей ей любовные истории своей молодости. Если с кем и можно было в своё удовольствие беседовать на самые пикантные темы, то – с мадам де Воке. Миледи уже привыкла к тому, что многие женщины завидуют ей. Но Карабина была одной из тех немногих женщин, в чьём присутствии можно было не думать об осторожности и не опасаться сплетен. Она была уже не в том возрасте, чтобы ревновать мужчину, бросающего пылкие взгляды на миледи. Никому не открывала содержания их уютных бесед… - Взгляните! – миледи пододвинула к гостье два письма, лежавшие на столике.
Карабина, чуть щурясь, прочла оба письма и рассмеялась.
- Однако, до чего смелый юноша! Моя дорогая, надеюсь вы ещё никак не успели ответить на это письмо? Свидание непременно должно состояться!
В ответ на удивлённый взгляд подруги Карабина продолжила:
- Мы же женщины! Если с нами шутят, мы шутим в ответ!, - подруга явно заинтересовалась и мадам де Воке заговорила с ещё большим энтузиазмом, - Как то раз, узнав, что один милый юноша изменил мне, я прислала вместо себя на свидание к нему мою бедную кривую сестру. Впоследствии он составил её счастье, но тогда шутка удалась. Теперь уже оба на небесах и Сюзанна больше не участвует в моих розыгрышах, но я с удовольствием займу её место. - чуть печально произнесла бывшая красавица, потом пояснила свою мысль, хотя по взгляду подруги было ясно, что в пояснениях она не нуждается, - Вернее сказать, ваше место, если вы, конечно, согласитесь. Я не крива, как моя сестра, но в мои нынешние годы, утренний свет преподнесёт нашему пылкому юноше не меньший сюрприз, чем тогда моему милому изменнику.
Миледи выглядела по-настоящему восхищённой. Дамы занялись подготовкой к встрече. На их удачу, они были почти одного роста. Сохранившийся с юности голос Карабины так же обещал быть полезным. Морщинистые руки должны были скрыть перчатки, прочие недостатки должны были исправить корсет и кружева пеньюара (проверка показала, что Карабине он в пору). Неожиданные проблемы принесли волосы. Даже будучи высветленными и завитыми, они нисколько не походили на роскошную гриву миледи. А ведь по ним гасконец должен был её узнать в темноте... Карабина вспомнила, что у её покойной сестры был похожий парик. Этот предмет гардероба и был призван исправить сложившиеся обстоятельства. За ним тут же было послано. Возможно, племянниц и удивила просьба их не в меру активной тётушки, но в конце концов к её чудачествам и авантюрам все давно привыкли. По крайней мере, парик был прислан. Стянутые в тугие косички настоящие волосы мадам де Воке прекрасно под ним умещались. В назначенный час Карабине оставалось только сидеть в будуаре рядом со спальней и ждать гостя...
Ближе к вечеру д’Артаньян, как обычно, пришёл к миледи с визитом. Но на сей раз в дверях особняка его встретила Матильда – камеристка, которую он раньше не видел, - и передала извинения хозяйки, которая, к большому сожалению, сегодня никого не может принять, поскольку ей нездоровится…
- Кэтти сейчас ухаживает за ней и подойти не может, - продолжила Матильда – и быстро оглянулась по сторонам. Затем немедленно шагнула поближе к д’Артаньяну и прошептала ему на ухо:
- Но она просила передать, чтобы вы подошли сюда в одиннадцать вечера…
- Вот как? – глаза д’Артаньяна блеснули. – Значит, меня будут ждать?..
- Будут, будут! – заговорщическим тоном шептала Матильда. – Миледи сегодня действительно никого не принимает, но не потому, что она больна, это только предлог, на самом деле она кого-то ждёт! И ждёт с большим нетерпением! Уже распорядилась все светильники в доме погасить! – В доме и так стоял полумрак. – Скоро темнота будет полной. Но Кэтти будет ждать вас здесь, возле двери, ровно в одиннадцать! Не обращайте внимания на темноту и смело заходите! А она вас встретит! Так она просила передать! Сама она сейчас подойти не может, миледи её от себя не отпускает, потому что она лучше всех умеет укладывать волосы миледи…
Такую роль придумали для Матильды в предстоящем спектакле миледи и Карабина. Вручили ей кошелёк золотых монет и обещали ещё, если роль будет сыграна так, что д'Артаньян ничего не заподозрит. Так что Матильда постаралась на славу.
- Передай Кэтти, что я буду вовремя, пусть ждёт! – сверкнув глазами, прошептал д’Артаньян. Это означало «пусть ждёт миледи»… и это вполне подходило дамам, готовившим собственный маскарад…

Когда в одиннадцать часов горящий нетерпением д’Артаньян оказался у дверей в особняк миледи, он обнаружил, что двери не заперты и даже чуть-чуть приоткрыты. Недолго думая, гасконец проскользнул внутрь – и оказался в полной темноте. Д’Артаньян осторожно шагнул вперёд… на широкой лестнице вспыхнул слабенький огонёк. Это была свеча в руках Матильды – Матильды, одетой в платье и чепчик Кэтти, надвинувшей чепчик так, чтобы лицо было трудно разглядеть. Это была самая ненадёжная часть всего маскарада. Но огонёк был таким маленьким… А Матильда только махала рукой, подзывая д’Артаньяна и шептала: «Тс-с-с!» А наверху из темноты тут же раздался громкий, полный нетерпения, голос миледи:
- Да где же он?! Кэтти, почему граф де Вард не идёт?!
Это сказала сама миледи – и тут же прикрыла дверь за собой. Совсем близко от этой двери скрипнула, открываясь, дверь спальни…
- Я здесь! – д’Артаньян приложил все усилия, чтобы изменить голос и рванулся наверх. Мимо служанки, горестно опустившей голову в чепчике… В темноте её лицо было невозможно разглядеть, к тому же д'Артаньян даже не взглянул на неё – он мчался вверх, навстречу женщине, чей силуэт в белой рубашке показался в дверях спальни… Крохотного огонька свечи в опущенной руке служанки хватило только для того, чтобы взлететь по лестнице и не споткнуться… Темнота очень удачно подходила для планов самого д’Артаньяна…
- Граф, граф, вы же знаете, что я вас жду, - услышал он страстный шёпот и почувствовал, как в нём закипает ревность к счастливому сопернику. К тому, кто может безо всякого маскарада являться в спальню к этой таинственной женщине, той, чьи роскошные локоны даже в темноте можно различить благодаря их восхитительному оттенку... А какая она изящная! Кажется, будто вся и состоит только из этих кружев, в которые она одета... Он и в самом деле ощущал в своих объятиях в основном кружева... Дама разжала объятия и взяла его руки в свои.

— Да, граф, — нежно шептала она, — да, я счастлива любовью, которую ваши взгляды и слова выдавали мне всякий раз, как мы встречались с вами. Я тоже люблю вас.

"Бедный мальчик! - мелькнуло в голове Карабины, - Как сжал мои руки... Всегда знала, что более всего ревнивы те мужчины, что сами дают больше всего поводов для ревности. Ну я сейчас..."

— Бедный мой друг, это чудовище, этот гасконец чуть было не убил вас! Ваши раны все еще причиняют вам боль?

— Да, сильную боль.

— Будьте спокойны, я отомщу за вас, и моя месть будет жестокой!

Месть и вправду оказалась жестокой. Её страстный шёпот каждую минуту превозносил графа над ничтожным гасконцем. Сама будучи гасконкой, хоть и прожившей большую часть своей жизни в Париже, Карабина знала, чем задеть соплеменника. Ничто не осталось ни охваченным: ни провинциальные манеры, ни вкус, ничуть не менее провинциальный, ни способы ухаживания (дама простодушно поделилась с графом, как этот жалкий гасконец пытался ухаживать за ней). Графу же досталась настоящая лавина комплиментов! А сколько нежности, сколько страсти!
Д'Артаньян очень надеялся, что его собственная грубость в эти минуты принималась дамой, как проявления страсти, потому как сдерживать эмоции его пылкой натуре становилось всё труднее. И в то же время, сколько ласки было в каждом её движении... Эта женщина имела над ним поразительную власть, он ненавидел и в то же время боготворил ее; он никогда не думал прежде, что два столь противоречивых чувства могут ужиться в одном сердце и, соединясь вместе, превратиться в какую-то странную, какую-то сатанинскую любовь.
На некоторое время дама замолчала. Только жаркие поцелуи, объятия… и что-то странное под нежно шуршащими кружевами… д’Артаньян не мог понять, что казалось ему странным… В какой-то момент он замер, его губы дрогнули, а затем снова заскользили по щеке красавицы… Что-то, чего он не разобрал в запахе её духов… Должно быть, женские ухищрения, которые недавно вошли в моду, отличались от тех, про которые он хоть что-то знал… Или дама просто перестаралась со всеми этими белилами и красками… Д”Артаньян успел даже на миг удивиться, зачем ей это нужно, её кожа такая свежая и белая, такая молодая и прелестная, а она так намазалась, что трудно даже ощутить нежность этой кожи… Она впилась в его губы пылким поцелуем. Он помнил, как красивы были эти коралловые губы при свете дня… Ему захотелось, чтобы эта ночь не кончалась ещё долго… не кончалась никогда! Д’Артаньян готов был целую вечность не выпускать её из своих объятий… Но через какое-то время он снова почувствовал что-то странное, его губы оторвались от её лица, она повернула голову, нежные золотистые пряди ткнулись ему в лицо, он покрыл их поцелуями… В пьянящем запахе этих волос утонули все его смутные сомнения…
- О, как я счастлива!
- А я – счастливейший из всех смертных, мой милый ангел!
- Как жаль, что скоро рассвет…
- Нет, не может быть, до рассвета ещё далеко…
Не так уж и далеко было до рассвета, но время ещё было, и д’Артаньян не желал терять понапрасну ни минуты. В неудержимом порыве он снова привлёк к себе прекрасную любовницу… На сей раз его страсть была уж слишком необузданной… и волосы красавицы свалились у неё с головы!
Карабина уже не в первый раз почувствовала, что разоблачение близко. Ещё когда мальчик касался её царапин (что, надо сказать, было больновато), она успела подумать, что её с подругой розыгрыш будет раскрыт до рассвета. И всё же ей хотелось, чтобы её разоблачил утренний свет. Она так запланировала с самого начала, это было забавнее собственного признания, к тому же, что и говорить, мальчик был совсем неплох... Ту, кому в своё время удалось мило пошутить, потеряв зуб при любовнике, не смутил какой-то там парик. Она смахнула его на пол тем движением, каким отмахиваются от назойливой мухи и ласково попыталась привлечь голову юноши к себе. Однако, ей это не удалось. Мальчишка замер. Потом неуверенно ощупал её скрученные косы. Они были ещё очень даже неплохи, хотя и сильно уступали локонам юной подруги, неплохи! Но юноша всё же осторожно высвободился из объятий своей возлюбленной и чуть отодвинул штору. До рассвета ещё было время, однако ночная уже потихоньку рассеивалась. Карабина заметила, как на лице её любовника постепенно проступает ужас...

- Что… Кто… Кто вы?! – прохрипел д’Артаньян, не узнавая собственного голоса. Карабина томно улыбнулась. Отважный дуэлянт вдруг завизжал, как истеричная барышня: - Привидение! Привидение леди Винтер!
- Что вы, мой возлюбленный, я совсем не привидение! – прощебетала Карабина, подражая голосу миледи, насколько было возможно. – То, чем мы с вами только что занимались… разве было бы возможно, будь я привидением?!
Д’Артаньян свалился с кровати. Не попытался встать, а именно полетел на пол.
- И я никакая не ведьма, как вы могли бы подумать! Не смейте меня так называть! – гордо выпрямилась Карабина.
- Вот как вы выглядите на самом деле!.. Нет!!! Вы – не она!.. Или вы – она!.. – д’Артаньян обнаружил на полу свои штаны и вцепился в них, как будто ища поддержки.
- Ну так ведь и вы – не граф де Вард! – очаровательно улыбнулась Карабина. – А ведь именно ему писала о своей любви хозяйка дома…
За стеной раздался звонкий хохот. Шутка явно пришлась миледи по душе.
Несколько минут д’Артаньян не мог пошевелиться. Гримаса ужаса так исказила его лицо, что он стал не похож на самого себя…
- А мне казалось, вам понравилось! – хихикнула Карабина. – Ещё недавно вы горели таким пылом! Вы же не будете утверждать, что этого не было!..

***

Утром Д'Артаньян рассказал обо всём Атосу; в продолжение рассказа Атос несколько раз хмурил брови.

— Ваша миледи, — сказал он, — представляется мне презренным созданием, но всё же, обманув ее, вы сделали ошибку: так или иначе, вы нажили страшного врага. В чём уже убедились... Я говорил вам, дорогой друг, я не доверяю женщинам, и в особенности не доверяю блондинкам, - Д'Артаньян снова вспомнил, как со старухи упал парик, и выпил ещё вина, - Последуйте моему совету, впредь тоже проявляйте к ним бдительность.

Д'Артаньян мысленно поклялся себе никогда больше не смотреть на женщин. Мысли плавно перешли к Кэтти (вот уж на кого он точно никогда не посмотрит! наверняка мерзавка была в сговоре со своей госпожой! госпожой... госпожами... надо ещё отхлебнуть..), а от неё к мадам Бонасье. Кстати, куда она пропала? Проклятая англичанка знала что-то! Но к ней он теперь не пойдёт! Вот покается, умолять будет, а он не пойдёёёёт! И пусть не просит! С её-то шуточками! И главное - он ей вместо де Варда такого себя! А она ему что? Грымзу сушёную! Нет чтобы Кэтти или ту вторую девчонку... О чём-то он сейчас думал... А, верно, мадам Бонасье... Выпить бы ещё и может тогда перед глазами возникнет её прекрасный образ... Да, вот она, отличное вино... В сон клонит. Ну да, он же сегодня совсем не спал. Всю ночь изгалялась проклятая ведьма! Всё, никаких больше женщин... Ни-ка-ких! А вино отличное. Всё... Спать.